Подборка №29 -- НОВАЯ
13.03.2016 12:01
Освенцим или Аушвиц. Опубликовано в журнале "Кольцо А".
Поэтическое размышление о страшных вещах
Я никогда не стану называть этот лагерь по-немецки
потому что у каждого слова есть не только свой смысл
но и свое звучание магия слогов и даже букв
в слове Освенцим слышится рой железных ос
с тонкими иглами жал сцепление проволоки
колючее переплетение согласных
не смягченных ни одним мягким знаком
а в слове Аушвиц что-то иностранное и подпрыгивающее
блиц зиц чеховский Дидериц
в слове социальный то же сцепление «с» и «ц»
но только сходящееся к мягкому ль
ль которое анестезирует жесткость предыдущих слогов
в слове Сицилия те же «с» и «ц»
завершаются патриархальным лия почти Лилия
тонкие корни которой
омывает Средиземное море
в названии Краков я слышу громкое подпрыгивание
пана одетого в длинный кунтуш с откидными рукавами
пан крутит усы прыгает крякает кракает и ухает
подхватывая свою Марысю в звонком и бешеном танце
Освенцим и Краков так страшно сливаются
в своей звуковой пляске.
07.08.2015
Храм. Опубликовано в журнале "Кольцо А".
Он лепится к леску к усадьбе к бугоркам
к пригорку к роднику к протянутым рукам
он просит корректур и выправленья стен
кирпич под шкукатур с бороздкой тонких вен
он эллин иудей на пьедестале
или вернее на престоле
он целен он рассыпан на детали
как музыка на такты и на доли
как архаично он обозреваем
от пят и до макушки с тонким слоем
он так привычно притворился раем
и так смешно он тщится быть героем
группа женщин в платках слабый треск огоньки
что-то прячут в руках что-то прячут в кульки
непременный наклон аналоя
я встречал вас не раз - все былое
мира странного тонкие стражи
строгий контур и яркость пятна
словно дверцы – на них персонажи
и закрыта от глаз глубина
если б дверцы открыться смогли бы
я б увидел в коробчатой мгле
спады лестниц проходы изгибы
дальний факел в пахучей смоле
или там лишь стена нет ни ниш ни ходов
архаичность пятна да клубок проводов
краски слой негустой архаический рай
но в архаике той есть попытка за край
режут гроздья из лип древесина мягка
я смотрю в чей-то лик в глубину сквозь века
13.08.2015
Последний батальон
Последний день апреля. Чадный дым.
Чем ты ответишь красному потопу?
Как хорошо погибнуть молодым,
сражаясь за единую Европу.
Он знает, чем известен Розенкранц,
он любит эту тонкую культуру,
сейчас лежит он у Потсдамер-плац,
ловя в прицел славянскую фактуру.
Оружия полно, но сил в обрез.
От танкового русского тарана
он защищает городок СС,
стреляя в полупьяного Ивана.
Его зовут Этьен, а может, - Поль,
он из Брюсселя, Реймса, из Эльзаса;
железный рыцарь презирает боль
и держит пост в районе Альбрехтштрассе.
Прощайте черепица и герань,
Иван повсюду, выкипает злоба.
Остатки батальона Шарлемань
в себя вбирает прусская утроба.
Последний путь на Север, там - прорыв.
Нашлось бы сил в развалинах укрыться.
На площади вокзала новый взрыв.
И он исчез, как прусская столица.
Он видел их, воительниц с небес,
Он улетел в чертог бессмертной славы.
Последний батальон солдат СС -
эльзасцы, люксембуржцы , скандинавы.
16.11.2015
Лютер
Кто он: выскочка, креатура? Тучный, дерзостный скопидом.
Жизни целостная фактура рвется только с большим трудом.
Что затеял ты, августинец, все развеять, рассеять в прах?
Ты какой приготовил гостинец? - Обновления вечный страх.
Твой перфоманс сродни провокации: лист прибитый - всему отсчет.
Для рождения новой нации все годится, всему зачет.
Сколько в мире пустого, лишнего: суета и фантазий чад.
Лютер любит и ценит ближних, даже если они стучат.
Брось постыдный, отживший хор свой; рай, по Лютеру, - не для всех.
К нам иди, только не упорствуй, Лютер снимет с любого грех.
Боль фантомная сильно тревожит? Ликвидируй ее как факт.
Все забудь, только Лютер может без помех обновить контакт.
Лютер славен, как дуэлянт, враг едва отвечает лаем.
Я вернулся в свой фатерлянд, фатерлянд стал неузнаваем.
Где вчерашняя вера отцов? Каждый дом, каждый двор и хутор
высылают своих бойцов; их ведет неизменно Лютер.
Новизны бесконечный страх всех сковал, он проник в сознание.
сотрясая былого прах, бьется Лютер: цена - Германия.
Ты вне битвы, - и ты ничей. Череп чей ляжет здесь на блюдо?
Метой в огненных пять лучей враг отмечен - с ним бьется Лютер.
Что ему твоя слабая плоть, лист дрожащий, поджилок тряска?
Кто он? Выскочка и господь - экзорцизма смешная пляска.
Он изгонит вчерашний день, нитью все прошивая суровой.
И монашеской рясы тень обратится эпохой новой.
26.12.2015
Пруссак. По мотивам Лермонтова
Тяжелая, затупленная сталь.
Ко мне попал ты через третьи руки.
«Штурмфюрер, кригс-марине, криминаль» -
в себе ты прячешь разные кунштюки.
Традиционность русского штыка -
Трехгранник- это простота востока;
Своя особенность у пруссака:
широкий, с длинным желобом для стока.
Тебя носил на поясе солдат.
Какая прочность портупейной кожи!
Из ножен доставал тебя стократ, -
и до щелчка, после работы - в ложе.
в орлиный профиль сходит рукоять -
работа металлистов старой школы;
полмира не сумело устоять –
болезненны немецкие уколы.
Но пущен под откос был твой состав,
в котором ехал ты дорогой брянской,
ты исполнял потом другой устав
в глухом лесу, на кухне партизанской.
Фрагмент, осколок, часть другого дня,
орлиный профиль, вычурный и сложный -
теперь лежишь ты мирно у меня.
Я до щелчка вбиваю тебя в ножны.
26.12.2015
Читая Мандельштама
Что хочешь ты от них
в эпоху скоростей
их надо запереть
весь этот ворох книг
прочитанных статей
рыбачья сеть
сейчас куда ни брось
неважен твой улов
цитаты даты тлен
толкуют вкривь и вкось
решетка черных слов
твой иудейский плен
сплошь катакомбный мрак
каких-то темных ниш
томов тяжелых вес
творцы распались в прах
осталась груда лишь
словес словес словес
глотаешь их слова
как влагу в полость льют
когда стоит жара
как неподвижный вол
язык во рту комол
и губ трещит кора
16.01.2016