Подборка №27 -- НОВАЯ
01.08.2015 02:40
Поезд
Мне снился поезд, рваные гудки,
везде баулы, теснота в вагоне.
Повсюду, не скрываясь, мужики
курили, пряча звездочки в ладони.
Зачем они здесь скопом собрались,
что думают, в своих баулах роясь?
Давно таких не видывал я лиц,
с тех пор, как и меня вез некий поезд.
Мы шли тогда к вокзалу битый час,
и вот, когда приблизились к перронам,
старуха вдруг перекрестила нас,
сопровождая этот жест поклоном.
А здесь я видел женщин и детей;
на детских лицах не было улыбок.
Баулы всех известных мне мастей
стояли всюду. Свет был тускл и зыбок.
Мужик, сжимая огонек в руке,
шептал о чем-то на ухо соседке.
Три женщины сидели в уголке
и что-то шили, показалось – метки.
Я вдруг увидел лица трех старух.
Какой-то парень пломбу рвал стоп-крана.
Меня тряхнуло.
Я проснулся вдруг
и понял: можно спать, довольно рано.
26.03.2015
Совок
Мы копаем, в землю входят шанцы,
штык лопаты впитывает злобу,
алые с небес протуберанцы
прожигают робу.
Мы уходим вглубь, мы строим что-то,
Кажется, гараж машин на двести.
Сто лопат – числом примерно рота -
землю роют вместе.
Я втыкаю штык, беру другую,
с лопастью изогнуто широкой;
я сейчас одних небес взыскую –
нормы раньше срока.
Где-то наверху обрывки фразы,
бригадир трясет листком наряда.
Сто лопат легко взлетают разом,
норма – знак обряда.
Едкий пот глаза сжигает солью,
роба стала панцырем на теле;
я, наверно, свыкся с этой ролью -
быть в серьезном деле.
Что мы роем? кажется, забыто.
Снова резкий взмах, - и кверху комья;
мы здесь вне конфорта, мы - вне быта,
мы в стране бездомья.
Утром, звякнув о железу рельсы,
белой ночи муть прогнал дежурный;
по бетонке пролетали рейсы
в горизонт ажурный.
По ночам бичи чифирь готовят,
но умеют кладку делать классно
молча пьют, свой кайф привычно ловят,
только рядом с ними быть опасно.
Яма разрослась. Повсюду те же
потные тела ребят с бригады;
бригадир заглядывает реже:
мы и так работаем, как надо.
Я уже не вижу верхней кромки,
вечер опускается к нам в яму.
Двух бичей вчера трясло от ломки -
учинили драму.
Увезли куда-то после драки,
К вечеру, конечно, отпустили.
С ними мы живем в одном бараке,
только в разном стиле.
Мой напарник озверел наверно
взрезал пласт, другой, взялся за третий.
Яма уже стала безразмерна,
непонятно, на каком мы свете
Мы уже почти как автоматы,
но еще усилия утроим.
Кажется, здесь будут диски, скаты-
Вспомнил, что мы строим.
Бригадир-хохол почти что с неба
оборвал: шабаш! - откинув прядку, -
Хлопцы, глубже рыть пока не трэба.
Завтра - все на кладку.
02.05.2015
На 75-летие Бродского
Инне Кабыш
Пусть ад и рай в жестоком отторжении,
но ад и рай -
в словесном выражении.
И слово так объединяет их,
как этот нервный стих.
И что нам ад? Воздастся каждому по вере.
Но наша вера – Данте Алигьери.
И если мне воздастся за него, -
довольно и того.
А рая не коснусь,
уж коли солнце не без пятен,
во мне ж такая гнусь,
и грех есть многократен,
но если добрых дел найдется на пяток, -
в Чистилище пусть будет закуток.
24.05.2015
Бродский
Бродский - поэт броский,
хоть интроверт и заключен в конверт.
Все живое особой метой…
Бродский - поэт броский,
он обручен сигаретой,
пусть не двухметровый гигант с папироской.
Он говорит с планетой.
Возможно, это наследие Гавриила,
не архангела, а другого.
Природа мать уговорила
Бога в мир запустить такого.
Бродский был похож на обывателя,
суетлив, слов прилив
и неверное построение предложений,
но у него стратегия завоевателя
и грация кошачьих движений.
Он, не знавший состав батальона,
в профиль похож на Наполеона
Он носил пиджак, галстук набок,
и очки впридачу.
Он спешил сделать шаг.
Поэзия – шаг наудачу.
Рифма действует на опережение.
Для нас, кому трудно дышать, она подобна вздоху.
Бродский выиграл сражение.
Потом войну.
Наконец эпоху.
26.05.2015
Москва с высоты
Лето сон остатки сна медленный облет стволов тополь по-московски вязок кровли светлая полоска петли новые развязок чаще чаши куполов обтекают струйкой воска муравейник возбужден крыш подчеркнута супрема купно зелень там и тут остров заново рожден вопреки ученью Брема иномарки ленты трут разноцветными жуками различает чуткий слух тарахтенье в птичьем гаме юных нет и нет старух в зеркале в лежащей раме стая птиц отражена чей-то памятник грустит Шереметьевский подковкой даже если над Петровкой не найдешь кариатид
08.06.2015
Постоянство ракурса
Золотистая капелька - куполок,
тонкая белая церковка на холме,
лес приподнял хохолок;
стиль акме;
чуть подсиненные снизу облака,
подчиняясь бризу, идут клубками кипящего молока.
На распахнутой груди,
под клетчатой рубашкой – образок,
рядом с серебряными петельками литого креста с распятым стебельком;
в телефоне – «На заре ты ее не буди»,
у него небольшое брюшко, мятые брюки
он кладет последний мазок,
работая над куполком и чуть затеняя лесок.
«Стоп! Снято!» Режиссер – трубка черного дерева с Мефистофелем на конце,
большой брильянт на безымянном пальце, в кольце,
узкое лицо, Луи Армстронг играет ему подъем,
он спорит с оператором, настаивает на своем.
Бородач продолжает трудиться над бликом куполка, чуть увеличив объем.
У него огромные кисти рук.
Широкий раструб кинокамеры втягивает пространство вокруг.
12.06.2015