Подборка № 21 из сборника "Долгая парковка" (часть 3)
11.10.2014 19:26
Вчера умер Алексей Дидуров
Где он твой двадцать пятый отжим
ежедневный по парку кросс?
Перед нами лежит недвижим
храбрый росс.
Ты впервые обрел покой
добежав свой последний круг.
Сердце - это мотор такой:
глохнет вдруг.
Сам себе создавал Коллизей
и боролся в нем до конца.
Ты оставил семью друзей
без отца.
Что ты видишь там, вдалеке,
на бескрайнем звездном мосту?
Ты летишь, подобно строке
по листу.
5 июля 2006 г.
Вне текста
Средь рекламного блица проложен фарватер;
догорает столица – дымящийся кратер,
и страна, провокатор, бросает на лица
отпечаток заботы.
Беспокоятся готы на границах империй.
Джимы, Смиты и Скотты - созидатели мерий-
беспокоятся тоже.
Раскаленная лава заставляет быть строже;
речи левых и правых стали чем-то похожи
В бывшей чаше союзной,
часть народа рассеяв,
беспокоятся грузно
Иванов, Алексеев.
Ощущение дрожи возросло многократно-
это общее свойство,
и хоть ближний не брат, но
нас роднит беспокойство
и чувствительность кожи.
9 июня 2006 г.
***
Снова снегопад. Куски железа под тяжелой шапкой,
юркий «Запорожец» выглядит шавкой
рядом с «Мазом», и оба становятся комической парой,
пытаясь глядеть на мир одной незалепленной фарой.
Гремя лопатами, гастарбайтеры путаются под ногами;
снежная крошка становится похожа на оригами.
Наличие вируса в глобальной сети Интернета
беспокоит больше несогласия любимой девушки на совершение минета.
10 февраля 2004 г.
Холодная зима 2006
Навороты одежд, уменьшение слов,
у «Билайна» сегодня неважный улов.
Наша вечная сага – изученье прогнозов.
Но, как прежде, влеченье друг к другу полов
называется «Л» и живет средь морозов,
как пингвины живут средь ледовых углов.
Давит наст терпеливо литая корма
каблука. Щеки цветом хурма,
промерзает собачка подъездного кода.
Я не чувствую пальцев. Лишь снег задарма.
Леденеет тропинка в зрачках пешехода
и размером не больше, чем на куртке кайма.
Заполняет дороги железный косяк,
но плацдарм для маневра мгновенно иссяк.
Только жмутся боками, как любовники в раже.
Да замерзшие стражи в мембраны басят:
«Высылайте на помощь еще экипажи!»
Может быть, их покажут еще в «Новостях»
Посвящается магазину «Мираж» (50 метров от метро «Кузьминки»).
:Жизнь прошла при минимальном участии с моей стороны.
Равнодушный овал стекла, стянутый рамой, отражает фрагмент седины, способный стать криптограммой и рассказать мои сны.
В межквартальной мороке порой боковое «Чероки» вдруг выхватит часть лица и стоящие при дороге два чахоточных деревца.
Куртку с мехом поймает «Мираж», предлагая клиентам повысить брутальность. Мираж – не метафора и не кураж, это - реальность.
20 июня 2006 г.
***
Вздрогнувшая бог весть с чего мембрана.
Следом – мерцание экрана,
и, как положено на Руси,
побоку все. На прямой оси
надо свести концы с концами,
поле успеть захламить столбцами.
Ставлю слова, как пехоту, в каре.
Над клавиатурой склонился дятел,
стук по коре, глянешь сбоку: спятил.
Скрылся в норе, словно крот, хотя дел
невпроворот и другого свойства
Глухо блуждаешь – скажи: геройство! –
в черном рисунке своих словес,
неощутимых к тому ж на вес.
13 июня 2006 г.
Иномарок пестрых цунами
Иномарок пестрых цунами.
Яркий остров в нищенской раме.
Богом не храним лет так до ста,
Но неутомим, как апостол:
Лечит, строит, пьет и дерется,
Матом кроет, грязно смеется.
Что там запад? Глупому служит.
Липы запах голову кружит.
Тонок слой на куполе злата -
Город злой - гуляет богато.
А в окне моем облик скромный:
Лужи водоем, пес бездомный,
Дождь частит в некрашеной раме.
Бог простит.
Хоть он и не с нами.
* * *
Не люблю вторую половину воскресенья,
День идёт к концу, вот так уходит зренье
После тридцати. Видна серьёзность вспашки.
Цвету на висках созвучен белый цвет рубашки.
Не люблю того, в чём есть дыхание распада.
Мне нужней исток, а устье – есть воронка ада.
Всем нужней итог, а мне – мгновение открытий,
Пусть несёт поток в начало будущих событий,
В детские черты погнутых жёлтых фотографий,
Где мы так просты. Ещё вне всяких биографий