Подборка № 26 из сборника "Долгая парковка" (Часть 5 - эксклюзив)
07.04.2015 00:45
***
День морозцем побит,
Заскрипел каблучок.
Ты мой рок, ты мой бит,
Мой певец-ямщичок.
В ежедневных бросках,
Где отрадного нет,
Я полжизни в тисках
Под певучий дуэт.
От российских дорог
Сердце пляшет фокстрот.
Ты мой джаз, ты мой рок –
Песня зимних широт.
Заучил от и до
Каждый шрам на коре.
Два шага – нота «до»,
Два шага – нота «ре».
Ежедневный улов –
Эти несколько нот.
Эта песня без слов –
Это времени ход.
Январь 2002 г.
***
Как в ледовую сечу,
Рубят лед во дворе.
Мне деревья навстречу
В звонко-мерзлой коре.
Клин идущих неспешно.
Я – вразрез, как герой,
Но сливаюсь, конечно,
Обрастая корой.
Отчего я стал злобен,
Хмур, обидчив и лжив?
Или зверю подобен,
В волчьей стае пожив?
Всех равняют по росту,
Как пехоту в каре.
Рубят лед, что коросту,
Мужики во дворе.
Сам себе строевую
Я назначил давно.
Только душу живую
Тянет панцирь на дно.
Январь 2002 г.
***
Снежок, ледок, – простой пейзаж,
Готическая буква «М»,
В затянутом бушлате страж,
Дубинка, в кобуре «ПМ».
Старухи мерзнут у метро.
Зачем они в такую рань?
В душе темно, в руках – пестро,
Полнейшая тьмутаракань.
Январской россыпи белей,
С рекламы зубы двух девиц,
А рядом новенький «Харлей»
На фоне разных небылиц.
Куда ни глянешь – миражи.
Призывы с тридцати реклам:
«Купи кондом – получишь «джип»
С поездкой в Штаты пополам.
Как Герман, капитал утрой!»
От перспектив занялся дух.
В бронежилете, как герой,
Омоновец прогнал старух.
Двенадцать молодых мужчин
Лотки помяли, пригрозив,
Чтоб вечером в погонах чин
Давал какой-то эксклюзив.
Ноябрь 1997 г.
***
Чахлый куст вдыхает яд –
Выхлопную гарь,
Отошел, как говорят,
В мир иной январь.
Домовину изо льда
Вынесли в слезах,
Отыграли провода
На своих басах;
И среди своих подруг
На девятый день
Ветка согнутая вдруг
Уронила тень
В желтом круге фонаря,
Где-то на тверском,
На поминках января
Бита сквозняком.
8 февраля 2003
ЕВРОПА
Эта злая старушка – всего лишь музей,
Где едва ли нас держат друзья за друзей.
Двое суток пути с остановкою в Бресте,
Где торжественна смена колесных осей.
Если есть чудеса – их не выдаст Майн Рид.
После изб, вросших в землю по самый бушприт,
Выплывают дома с черепичною кровлей,
И пейзаж отутюжен и даже побрит.
Известковый налет или патина дней,
То чумная колонна, то морды коней,
И японцы их ловят в свои цифровые.
Если вдуматься – есть ли картинка смешней?
Самый первый француз произносит: «Пардон!»
В это трудно поверить, почти моветон.
Но приходится верить, вот площадь у речки,
Где погибли Людовик, Сен-Жюст и Кутон.
Эта злая старушка сурьмится о’кей!
Лучше бьет по мячу и похуже – в хоккей.
Некий Генрих, коня украшающий пышно,
не король, а, конечно, уставший жокей.
15 августа 2004 г.
***
Между нами давно сумма дней большая;
Я кручу кино, сам с собой решая,
где нажать на пуск, где – на перемотку:
учащенный пульс, словно бегал сотку.
Если в прошлое тоже сплошные визы,
Мне не хватит у.е. на мои круизы.
Как же ты смешон – приглядеться сбоку,
Жертва дев и жен тянет жизнь к истоку,
Чтоб увидеть там с явным беспокойством,
Как стоит Адам с поднятым устройством.
Сколько б на сей счет мудрецы не врали,
Мой экран не знает границ морали.
Мой двойник, мой клон, подражай повесам.
Я не взял Тулон – ту, с ресниц навесом;
Будь смелее ты, забирай всех скопом,
Выдавай понты, семя лей потопом.
Я в лесу ресниц был сражен натурой,
Как бельгийский шпион неродной фактурой.
Мой экран, мой враг, дать тебе по фаре!
Твой герой – дурак, в школьной серой паре,
Он давно запал на одну девчонку,
И его запал ночью бьет чечетку.
Дрейфишь – отвали от сердечной топки.
Сердце, не скули, разом выбьет пробки.
Прекрати потоп бешеного транса,
Нажимай на «стоп». Все. Конец сеанса.
Декабрь 2003 г.